Спасение интернета государственными силами.

Многие из нас уверены, что индустрия ИКТ, СМИ и негосударственные организации и далее будут ведущими игроками интернета, тогда как государственная роль сведется к обеспечению поддержки. Этот сценарий описывает альтернативное будущее, где пользователи и представители индустрии требуют от государства занять активную позицию и очистить интернет от небезопасного контента, а также криминального присутствия.

2010
В 2010 главной движущей силой управления интернетом все еще являлся частный сектор экономики, вложивший более триллиона долларов в обеспечение связи, контента и возможностей для электронной коммерции для более чем двух миллиардов людей по всему миру. Частный сектор, включающий компании и негосударственные предприятия, до сих пор выполнял роль лидера в становлении ИТ-стандартов, управлении системой доменных имен и выдаче IP-адресов. Правительства, в свою очередь, начали активно использовать интернет-инструменты и запустили механизм преследования преступников, которые занимаются криминалом в сети. Некоторые правительства также приняли определенные стандарты конфиденциальности и защиты данных. Большая часть государств поддерживала энтузиазм индустрии в отношении «облачных сервисов», распределенных вычислений и управления контентом. С приходом все большего количества информации в мировую сеть государства начали предлагать некоторые ограничения интернет-активности, потребовали применения определенного оборудования и приложений. Власти некоторых стран даже установили фильтры контента на ключевых магистралях интернета в стране и потребовали от ИТ-операторов проводить цензуру траффика.

Пока государства пытались занять более значительную роль в управлении интернетом,частный сектор продолжал быть ключевым фактором интернет-революции, управлял технологическими стандартами и инфраструктурой. Власти крайне осторожно относились к возможности контроля интернета, поскольку понимали, что инновации и инвестиции — это критичные понятия для оздоровления мировой экономики и роста продуктивности.

В 2010 году инновационная гонка таких устройств, как мобильные телефоны, планшеты и плееры, шла полным ходом. Поскольку новый миллиард потенциальных пользователей интернета в основном состоял из жителей развивающихся стран, предполагалось, что доступные мобильные устройства и развитие возможностей связи усилят приток пользователей. Поскольку большая часть того же миллиарда потенциальных пользователей не применяла латинский алфавит для письма, введение интернационализированных доменных имен пришлось весьма к месту.

В общем и целом граждан, предпринимателей и негосударственные организации устраивала открытая структура интернета и баланс сил в управлении интернетом в 2010 году. Все больше государственных представителей принимало участие в конференциях — например, в Форуме по управлению интернетом — наряду с частным сектором. Однако, власти многих стран ставили под сомнение ценность форума, который не обязывал участников вырабатывать какие-либо соглашения в обязательном порядке; такие правительства требовали взгляда на проблему в межправительственном ключе. Оглядываясь назад, можно точно сказать, что в тот момент над частным сектором и его позицией в качестве лидера управления интернетом нависли темные тучи.

Несмотря на то, что интернет высоко ценился в качестве образовательного средства для детей и подростков, многие страны выражали беспокойство по поводу безопасности детей в интернете. Вопросы меняющейся экологической обстановки и крах финансовых компаний потребовал более пристального внимания государств на глобальном уровне. Экологическое и экономическое влияние, вызванное нефтяной катастрофой в Мексиканском заливе, поставили под вопрос роль частного сектора бизнеса как лидера индустрии, а также целесообразность такого подхода в рамках интересов планеты и общества. Государства Глобального Юга ставили под сомнение действия государств Глобального Севера в области экологических обязательств и помощи в развитии; все эти события, в свою очередь, усиливали напряжение вокруг баланса сил в управлении интернетом.

2011-2015
После 2010 года правительства стран по всему миру начали крайне значительно расширять возможности собственного влияния на финансовые рынки, энергетические ресурсы и все отрасли, которые могут быть связаны с глобальными изменениями экологической обстановки. Новые рычаги влияния внедрялись понемногу и разнились от государства к государству, но межгосударственные объединения всячески стремились к координации и консолидации подобных действий под эгидой глобальных решений.

Граждане во всем мире были очень обеспокоены нахождением адекватного решения мировых проблем, и народное внимание обратилось в сторону уровня преступности, опасности и небезопасного контента в интернете.

В 2011 году европейские суды поддержали решение, возымевшее впоследствии поворотное действие в истории интернета: топ-менеджмент организации, на веб-сайт которой некий пользователь загрузил ненадлежащее видео, был признан виновным. Этот случай привел к другим аналогичным судебным решениям и искам, основанным на ответственности за размещение защищенных авторскими правами материалы и пользовательского контента. Даже в США судебные власти и представители Конгресса поставили под сомнение презумпцию невиновности владельца сайта в случае действия, совершенного третьим лицом, особенно в случаях, когда речь шла о потенциальной опасности для несовершеннолетних и нарушении авторского права. Предпосылок для принятия законов, обязывающих владельцев сайтов и провайдеров проактивно подходить к пользовательской активности и отвечать за действия пользователей, становилось все больше.

К 2012 году родительское сообщество всего мира крайне серьезно воспринимало проблему ограждения детей от сетевых опасностей — например, сексуальных домогательств, угроз и педофилов. Дети могли с легкостью найти порнографический контент, а пользовательские методы фильтрации содержимого веб-сайтов на домашних компьютерах не представляли особой сложности для подростков, желающих посетить веб-сайты с пикантным содержимым. К 2012 году правительство США и некоторых других стран обеспечило фильтрацию контента на национальном уровне по примеру Австралии.

В 2013 году по итогам конференции ООН по вопросам коммуникаций и будущего индустрии вырабатывается международный договор о государственном взаимодействии в области сетевой безопасности и борьбы с киберпреступностью. В частности, на конференции имела место длительная дискуссия на тему предоставления формальной власти над интернетом существующим органам ООН, но до включения этого пункта в международный договор дело не дошло. Однако, дискуссия, в свою очередь, привела к межгосударственным диалогам на высоком уровне — представители властей обсуждали необходимость будущих изменений в структуре управления интернетом. Индустрия, негосударственные учреждения и граждане, в свою очередь, пытались убедить власти в необходимости сохранения ключевой позиции частного сектора бизнеса как двигателя прогресса интернета.

В 2014 некий компьютерный вирус заразил 100 млн. компьютеров и мобильных устройств, никак себя не проявляя. 1 апреля того же года червь Conficker вернулся — на этот раз для того, чтобы отомстить. Все зараженные компьютеры одновременно переслали злоумышленникам информацию о кредитных картах, которую собирали в течение многих лет. В тот же момент Conficker удалил всю информацию с жестких дисков зараженных компьютеров и с присоединенных к ним устройств. Афера с кредитными картами длилась несколько недель, в течение которых пользователи по всему миру пытались заблокировать свои кредитные карты и восстановить работу компьютеров.

К 2015 году стало очевидно, что пользователи и банки проигрывают войну против крайне прибыльной криминальной деятельности, направленной на кражу конфиденциальных данных и данных о кредитных картах. Авторы фишинговых писем стали невероятно изобретательны. Одна из самых успешных фишинговых атак, например, проходила в несколько этапов: сначала с помощью DDoS-атаки был отключен сайт банка, после этого клиентам банка было разослано сообщение с альтернативным адресом доступа к интернет-банкингу на время, пока основной сайт отключен. Мошеннические веб-сайты также становились все более убедительными — особенно с момента, когда преступники нашли возможность подменять адрес сайта, отображающийся в адресной строке браузера.

2016-2020:
Объемы мошенничества в пользовательском сегменте росли в геометрической прогрессии; возросшие суммарные объемы потерь вынудили банки значительно увеличить стоимость процессинга транзакций для сделок через интернет. К 2017 году платеж, взимаемый банками за транзакцию такого рода, в некоторых случаях достигал 10%, что значительно сказалось на выручке от продаж товаров в розницу и сетевых сервисов. Многие стартапы так и не смогли найти коммерческий банк, который бы обрабатывал онлайновые платежи — таким образом, сравнительно новые бизнес-модели, которые базировались на получении платы за услуги и контент, перестали работать.

К 2018 году совокупность трех основных тенденций привела к ситуации, благодаря которой отношение общественности к роли государственных властей в правовом регулировании сетевых коммуникаций и коммерческой деятельности изменилось кардинально.

Первая причина заключалась в том, что пользователи очень быстро теряли доверие к сетевому бизнесу и банковским услугам, предоставляемым онлайн. Саморегулирование индустрии, особенно уведомительная и выборочная политика, не обеспечивало надлежащей защиты против все более частых краж баз данных и прочих взломов, которые представляли угрозу для банковских счетов и конфиденциальной информации граждан. Несмотря на отчаянные усилия банков и компаний, пользователи более не могли быть уверенными в подлинности веб-сайтов и почтовых сообщений.

Вторая движущая сила грядущих перемен образовалась в сегменте мирового бизнес-сообщества, где стоимость обеспечения безопасности все возрастала, а потери от различных проявлений интернет-мошенничества становились все более разрушительными. Помимо этого проблемой бизнеса стало большое количество исков, касающихся приватности, защиты данных, а также различных инцидентов с участием пользовательского контента. Социальные сети были вынуждены значительно сократить спектр предоставляемых услуг в силу юридических сложностей, связанных с размещаемыми пользователями материалами и частными данными. Небольшие стартапы пострадали в наибольшей степени: именно они не могли позволить себе дорогостоящие системы безопасности или маркетинговые кампании, нацеленные на повышение доверия пользователей и банков, обрабатывающих платежи. Даже благотворительные организации отказались от принятия пожертвований с помощью сетевых платежей, поскольку различить настоящую просьбу о помощи и мошеннический замысел стало практически невозможно.

Третьим фактором надвигающейся бури стало понимание масштабов государственного вмешательства в сетевую жизнь: власти на тот момент имели развитые механизмы онлайн-разведки и мониторинга и, кроме того, сотрудничали с властями других стран с целью предотвращения террористических атак. Даже те лидеры мнений, которые в целом склонны были критиковать государственные инициативы, крайне положительно относились к очередным захватывающим репортажам о перехвате сообщений или предотвращении атак на компьютерные сети и физические объекты.

Благодаря слиянию этих факторов пользователи и предприниматели считали, что власти всего мира должны предпринять активные шаги для защиты сетевых сервисов и электронной коммерции. Эта идея впервые появилась в сообществах, посвященных развитию бизнеса, а позднее нашла свое отражение в опросах общественного мнения, встречах чиновников и слушаниях Конгресса США. Соответствующие законопроекты были приняты Конгрессом без особых проблем и выдержали судебные слушания по вопросу неконституционности подобных правовых актов. Администрация США убедилась, что существенная часть правительств других стран и межгосударственных организаций положительно смотрит на возможность приобретения соответствующего опыта и объединения сил для защиты интернета от криминальных картелей и ненадлежащего использования.

Банки и организации, обслуживающие кредитные карты, использовали общественные настроения для введения биометрической аутентификации при сетевых транзакциях, что повлекло за собой повсеместное внедрение соответствующих аксессуаров и протоколов для компьютеров и мобильных устройств. Пользователи интернета стали активно пользоваться новой технологией — в том числе благодаря субсидиям и поощрениям, исходящим от банков, коммерческих компаний и компаний, владеющих сетевыми сервисами.

Хотя новые методы аутентификации пользователей и были изначально разработаны для использования при покупках через сеть, для сетевых сервисов они оказались находкой: компании стали активно использовать биометрическую аутентификацию для того, чтобы снизить риск судебных разбирательств и штрафов за контент, создаваемый пользователями. Вскоре персональная аутентификация требовалась для публикации любого контента в социальных сетях, блогах и видеосервисах — и эра анонимности в интернете подошла к концу. Для действий на многих коммерческих и общественных сайтах теперь требовалась обязательная аутентификация — такие меры были приняты с целью защиты важных для компаний данных. Даже несовершеннолетние были обязаны получить выдаваемые государством «устройства персональной сетевой аутентификации» перед использованием специальных сайтов для детей и подростков.

Со временем получение государственной лицензии стало обязательным для предоставления любых сетевых сервисов, и те органы и министерства, которые ранее занимались регулирующей деятельностью в сегменте телекоммуникаций, теперь занимались проверкой благонадежности и выдачей лицензий. Даже конечные пользователи были обязаны иметь «лицензию на пользование интернетом», которая выдавалась только после сдачи экзамена на знание интернет-безопасности и проверки биографических данных человека. В 2019 году аккредитованными интернет-посредниками были проведены первые «обыски» персональных компьютеров, выбранных случайно, как того требовали законы страны и мировой договор.

Процесс становления государственной власти не обошелся без акций протеста, а также исков от поборников свободы слова и организаций, которые подозревали государство в действиях «Большого Брата» — шпионаже за пользователями. Однако сила общественного мнения и энтузиазм предпринимателей сделали свое дело. К 2020 году государственное влияние и законодательный процесс полностью регулировали повседневные интернет-коммуникации, электронную коммерцию и генерацию контента.

 Назад к программе